Для начала давайте разберемся, о каком именно растении мы говорим. Первым делом надо отмежеваться от того дерезняка, который насадили предки. Дерезой у нас называли самые разные, мало похожие друг на друга растения вроде караганы, тёрна, дрока, ракитника. В. И. Даль называл без комментариев шесть растений, современные толковые словари про дерезу молчат, а бестолковые тщетно пытаются объяснить, что же эти растения объединяет...

Согласимся с теми, кто утверждает, что это колючие растения, хотя и не все. Но кто посмеет с нами спорить, если мы предположим, что в дерезе есть что-то от «драть», «продираться», да привлечём ещё и козу-дерезу с острыми рогами. Об этой героине украинских сказок полтораста лет назад по-русски рассказал известный писатель и педагог К. Д. Ушинский. Страшная особа, «из леса брянского, отродья галанского, дикая, ярая, полбока драная», и бросила тень на ни в чём не повинное декоративное, правда не без колючек, растение лиций (Lycium). Его, между прочим, нет в списке Даля, а сегодня тем не менее дерезой именуют.
Надо сказать, что на Украине дереза чаще упоминается в паре с козой, а растение так называют в справочниках, народ же выражается почти по-научному – «лыция». Что касается ботанического названия, то удалось обнаружить лишь предположение, что оно повторило название группы колючих кустарников из малоазийской области Ликия (Likion). Оттуда же, кстати, из города Мирры Ликийской и Николай Чудотворец. Не меньше оснований и для предположения, что оно от слова «ликос» (волк). Тем более что в отдалённые времена боги представлялись в виде животных. В Афинах был храм Аполлона Ликийского, отчего и местность рядом с ним называлась Ликея. Там же был перипат – городской сад для прогулок. Там же Аристотель устроил свою школу, Ликей. Занятия философы любили проводить, прогуливаясь по перипату. Зная греков, можно предположить, что городской бюджет Афин был не богаче нынешнего и, в отличие от лужковского, не позволял закупать тюльпаны в Голландии. Вот и господствовали в саду оливы да дереза. Видимо, такую, наслушавшуюся учёных речей, дерезу и назвали лицием…
Ботаническое описание

В этом роду из семейства паслёновых около ста видов из умеренных и субтропических широт. Особенно много их в Южной Америке. Это вечнозелёные или листопадные кустарники с гнутой кроной переплетающихся, обычно колючих, многочисленных ветвей с серой корой. Тонкие побеги так согнуты, что при трёхметровой длине общая высота куста в два раза меньше. Листья у них простые, цельнокрайние, одиночные или пучками, до 8 см длиной, на коротких черешках, матово- или светло-зелёные. Цветки скорее мелкие 1,5–2 см в диаметре, на длинных цветоножках, с пятилопастным венчиком, сиреневые или пурпуровые, эффектные. Они распускаются по ходу ветки от основания к вершине. Цветение продолжается всё лето до заморозков на радость людям и пчёлам. Весьма декоративны и яркоокрашенные удлинённо-яйцевидные плоды лиция, их отмечают своим вниманием и птицы.
На юге средней полосы сам по себе растёт одичавший лиций, а посадить его можно и гораздо севернее. В первую очередь подойдут л. иноземный, или «дереза берберов»(L. barbarum), и очень близкий к нему л. русский (L. ruthenicum), а также л. китайский (L. sinensis).  

Условия произрастания

Первый из них, несмотря на своё средиземноморское происхождение, самостоятельно добрался до наших широт, освоился и ждёт, когда же наконец мы обратим на него внимание. Авторы книги о крымской флоре, например, справедливо сетуют на то, что у лиция судьба Золушки, что напрасно его не приглашают в парки. Конечно, в нашем тенистом подмосковном саду этот бербер выглядит скромно и доказывает только, что расти он здесь может. А вот на солнечных полтавских кручах его тонкие дуговидные поникающие побеги длиной 4–5 метров образуют сплошной живописный и непроходимый покров.

Непроходимый он, конечно, относительно. Потому что если нужно, то пробраться можно. Детям, например, для того, чтобы поиграть в войну или полакомиться не сказать вкусными, но сочными ягодами. Сейчас, вспоминая свой детский лиций, могу предположить, что это был л. иноземный, у него красные ягоды. У л. русского они чёрные, а у китайского оранжево-красные, да, оказывается, ещё и несъедобные. Знаю теперь, что у л. русского мясистые листья, в культуре он с 1780 года, а л. китайский более теплолюбивый и даёт меньше отпрысков, чем другие, неколючий, цветёт сиренево и долго, сочетая цветы и плоды, в культуре с 1709 года.