В один из солнечных дней 1524 года в речном порту Севильи царило оживление. Два хорошо вооруженных парусника покачивались на волнах Гвадалквивира. Они были готовы по первому сигналу поднять паруса и отправиться в путь.

У причалов севильского порта стояла суматоха. В сутолоке никто не заметил, как худенький мальчик проскользнул мимо зазевавшихся вахтенных и скрылся в трюме одного из парусников. Так тринадцатилетний Педро Сиеза де Леон отправился к берегам далекой и заманчивой страны Перу, раскинувшейся вдоль берегов Тихого океана. Мужественное сердце мальчика преодолело все трудности долгого пути. И никто не мог предполагать тогда, что тайный пассажир пиратского парусника впоследствии прославит себя как исследователь быта перуанцев и внесет вклад в мировую земледельческую науку описанием неизвестных европейцам культур.

В Перу Педро внимательно изучал растительность Нового Света, открывая все новые и новые культуры, возделываемые местным населением. Все свои наблюдения он записывал, делал зарисовки растений.

Осенью 1538 года Педро Сиеза обнаружил в долине реки Каука (на территории нынешней Колумбии), а потом в Кито (нынешний Эквадор) индейские плантации неизвестного на его родине клубнеплодного растения. Клубни инки называли «папой» и употребляли их в пищу.

Педро не знал тогда, что годом раньше люди с другой эскадры под командованием капитана Гонсало Хименеса де Кесада тоже находили клубни в жилых местах, покинутых индейцами. За внешнее сходство с известными испанцам грибами клубни тогда называли трюфелями. Один из команды капитана Гонсало – Юлиан Кастельянос впоследствии написал книгу «История нового государства Гренады». В ней он, между прочим, рассказывал, что индейцы были напуганы появлением у их берегов кораблей Гонсало и, завидя неведомых им людей, покинули свои жилища. В них испанцы обнаружили кукурузу, бобы фасоли и «трюфели – ...мучнистые корни хорошего вкуса, вполне приемлемый дар для индейцев и деликатное блюдо даже для испанцев».

Но книга Кастельяноса вышла, вероятно, позднее, чем Педро Сиеза де Леон возвратился на родину. В 1553 году в Севилье появилась его книга под названием «Хроника Перу». В ней была глава, посвященная сельскому хозяйству Перу с описанием новых для европейцев культур, где упоминается и клубнеплод, называемый индейцами «папой».

«Папа, – писал Педро Сиеза де Леон, – это особый род земляных орехов; будучи сварены, они становятся мягкими, как печеный каштан; при этом они покрыты кожурой не толще кожуры трюфеля».

Индейцы употребляли «папу» не только в вареном виде, но и заготавливали клубни впрок, подвергая их особого рода сушке.

Описывая возвышенную местность Кольяо, Сиеза де Леон рассказывает, что селения перуанцев окружены полями. Питается население «папой». Жители сушат «папу» на солнце и сохраняют от урожая до урожая. В высушенном виде «папу» называют «чуньо», которое очень высоко ценят.

Многие испанцы возвращались на родину богачами благодаря тому, что занимались перевозкой и перепродажей этого продукта в населенных районах.

Приготовление «чуньо» вызывалось, вероятно, не только желанием создать продовольственные запасы, но и тем, что среди возделываемых сортов попадалось немало таких, клубни которых содержали горькие вещества. Для сушки клубни рассыпали под открытым небом. Заморозки, осадки, ветер и солнце делали свое, клубни подвяливались, морщились, затем женщины и дети топтали их босыми ногами, освобождая от кожуры, и выдавливая воду. Размятые ногами клубни еще некоторое время подвергались действию мороза, солнца и ветра и окончательно высыхали, теряя при этом свою горечь.

Для индейцев «папа» служила основным продуктом питания. Поэтому они обожествляли «папу». По убеждениям индейцев, картофель имеет «душу», неурожайный год – это значит «душа» картофеля требует жертвоприношений. Были специальные обряды поклонения и жертвоприношения во имя картофельной «души».

«Хроника Перу», составленная Педро Сиеза де Леон, – первый печатный труд, в котором появилось упоминание о клубнеплоде – картофеле.

Однако вывезенный из Перу картофель не достиг Европы: то ли матросам не удалось обнаружить «папу» в сыром виде, то ли клубни попортились в дороге, только среди растений, привезенных из Нового Света, картофеля не оказалось.

Новый клубнеплод европейцы увидели и попробовали на вкус несколько позднее, когда испанские корабли, огибая мыс Горн, останавливались у берегов Чили и вели меновую торговлю с местными индейцами. На стоянке в Араукании (территория южной Америки, населенная группой индейских племен, говорящих на родственных языках, – теперь это Чили) мореплаватели меной заполучили клубни картофеля и назвали их «земляными орехами». Вместе с другими товарами «орехи» были привезены в Испанию. Однако земледельцам Испании они не понравились. Из Испании «орехи» попали в Италию, где и были оценены по достоинству. Там заметили, что клубнеплод не требует больших затрат на обработку и дает хороший урожай, отметили высокие вкусовые качества клубней, сытность их, а главное – доступность возделывания этого пищевого продукта. Сначала итальянцы называли его «перуанский земляной орех». Но потом они тоже нашли внешнее сходство с трюфелями и, подобно испанцам, назвали его «тартуффоли», т. е. трюфели. Под этим названием новый клубнеплод и вошел в языки народов Европы. Однако это название в том или ином языке претерпевало какие‑то изменения: итальянское «тартуффоли» превратилось в «тартофель», а позднее и в «картофель».

Были попытки по‑иному объяснить название картофеля. В частности, некоторые научные сотрудники Ростокского университета ГДР уверяют, что название «картофель» произошло от двух немецких слов: «крафт» – сила и «тойфель» – дьявол. Крафттойфель потом преобразовалось в картофель. В немецком значении это слово означает «дьявольская сила», т. к. клубни картофеля отличаются высокой калорийностью. Эти уверения отдельных ученых сомнительны, так как картофель в Германию пришел позднее, чем он появился в Италии, где клубни уже имели это название.

Профессор исходил, вероятно, из того, что некоторые продукты из картофеля действительно получили свое название из немецкого языка. Например, слово «крахмал» – немецкого происхождения. Германия первой нашла способ извлечения крахмала из клубней картофеля, и он получил название «крафтмел»: «крафт» – сила, и «мел» – мука. «Крафтмел», таким образом, можно перевести на русский язык, как «сильная мука» или «мука, придающая силу», что вполне соответствует пищевым достоинствам крахмала.

Как же и когда попал картофель в Европу?

Ученые пока еще не имеют единого мнения на этот счет: одни предполагают, что именно с первыми испанскими кораблями прибыли первые клубни перуанского картофеля и были посажены как диковинки в дворцовых садах, другие же сходятся на том, что, если с первыми кораблями и были привезены первые клубни в Испанию, то они не стали родоначальниками современного европейского картофеля. Прародителями возделываемых теперь сортов картофеля были клубни, завезенные из Чили и острова Чилое несколько позднее.

Картофель относится к многочисленному семейству пасленовых, роду солянум. Перуанский картофель принадлежит к виду андийскому – по названию южноамериканских гор Анд. Современный же картофель относится к виду туберозум (клубненосный). Он и есть потомок того картофеля, который люди культивировали когда‑то в Араукании (Чили и на острове Чилое).

Это и дало ученым основание считать, что родоначальниками теперешних сортов, получивших распространение в Европе, были клубни или семена, вывезенные из Чили. Такой точки зрения придерживается известный ботаник С. М. Букасов, исходивший в Южной Америке не одну тысячу километров в поисках родины картофеля. Такого же мнения и академик ВАСХНИЛ П. М. Жуковский.

Итак, первыми узнали картофель испанцы, но когда это произошло, точно неизвестно. По ряду документов оказалось возможным приблизительно установить дату, когда испанцы ввели картофель в культуру. Найдены записи в расходных книгах госпиталя в Севилье, где написано, что в 1576 году картофель входил в число постоянно закупаемых продуктов.

Из других источников известно, что картофель завезен в Испанию в 1565 году.

В Италии картофель возделывали как садовый овощ до 1580 года, и там он получил всеобщее признание в течение нескольких лет. Из Италии картофель проник в Бельгию, примерно в середине 80‑х годов XVI‑го столетия. Но здесь он некоторое время оставался редкостным растением ботанических садов.

В 1588 году французский ботаник Карол Клузиус получил из Бельгии несколько клубней картофеля от Филиппа де Сиври. Вспоминая позднее об этом, Клузиус писал:

«Первое упоминание об этом растении я нашел у Филиппа де Сиври, префекта города Монс в Бельгии, который прислал мне в Вену в Австрии в начале 1588 года два клубня с плодами (ягодами). Он писал, что получил их под наименованием таратуфли от одного приятеля, папского легата в Бельгии.

– Я велел сделать рисунок с живого растения с двумя таблицами, одну, изображающую цветы и плоды, а другую – корни и клубни».

Далее Клузиус недоумевает:

«Откуда его получили итальянцы, они не знают, но я уверен, что они получили его из Испании или Америки. Удивительно, что сведения об этом растении так поздно поступили к нам, несмотря на то что оно стало уже обыденным и часто встречалось в некоторых частях Италии, где, говорят, едят вареные клубни с бараниной, так же как ее едят с репой или корнями моркови. Его даже употребляли на корм свиньям; но еще более удивительно, что он был неизвестен в школе в Падуе, до моей посылки из Франкфурта клубней моим друзьям, изучавшим в Падуе медицину. Нет сомнения, что это и есть растение, описанное Петрусом Сиеза под наименованием «папа», которое впервые было встречено им в Попаяне в Колумбии».

Один из полученных из Бельгии клубней Клузиус высадил в Венском ботаническом саду и таким образом положил начало культуре картофеля в Австрии. Второй же клубень он увез в Германию в связи с переездом во Франкфурт‑на‑Майне. Вероятно, в связи с переездом на новое место жительства обстоятельства сложились так, что Клузиус не смог сразу же, в 1588–1589 годах, сделать ботаническое описание нового растения. Только в 1601 году он описал картофель в своей книге «История редких растений». В этой книге Клузиус, между прочим, пишет, что картофель становится довольно обычным растением в большинстве садов Германии, так как оно довольно плодовито.

Из Германии картофель был вывезен в Нидерланды, предположительно в 1594 году. Вероятно, в это же время Клузиус послал картофель швейцарскому ботанику Каспару Бохену и некоторым другим ботаникам и врачам Швейцарии, а оттуда он проник во Францию.

Каспар Бохен первым дал общепризнанное ботаническое название картофелю. В 1596 году он описал его под ботаническим названием «солянум туберозум», т. е. «паслен клубненосный». Под этим названием картофель известен и в настоящее время. В каждой стране картофель получал свое народное название, и почти все они происходят от первоначального названия, присвоенного первооткрывателями – испанцами, затем итальянцами. Во Франции, например, картофель называли «помме до терре», то есть земляное яблоко, в Германии – «эрдбирне», то есть земляная груша, а с XVIII века – «картофель», от итальянского «тартуффоли». У голландцев картофель носит название «Ааардаппель», что в переводе тоже означает «земляное яблоко», а у финнов картофель именуется «тарту» – тоже от итальянского «тартуффоли».

Ботаническое описание картофеля люди пытались дать еще до Бохена. Например, английский ботаник Джон Джерард, который в списке растений своего сада упоминает (1596 г.) новый клубнеплод под индейским названием «папа». Но в 1597 году он внес большую путаницу, и ученые мира распутывали ее почти триста лет. В своей работе «Гербарий общей истории растений» Джон Джерард дал правильное описание картофеля под неправильным названием «батат из Виргинии», явно спутав картофель с другим клубненосным растением из семейства бобовых – опенауком. Джон Джерард утверждает, что корни этого растения были получены из Виргинии, где оно растет в естественных условиях и процветает у него в саду не хуже, чем на своей родине. В действительности же в Виргинию (штат на востоке Северной Америки) картофель был завезен лишь через 120 лет после опубликования сочинения Джона Джерарда. В Америку картофель попал из Ирландии и поэтому получил название «ирландский батат».

Почему Джон Джерард дал неправильное название картофелю, точно неизвестно. Но его биограф Джексон впоследствии жаловался, что Джерард был в известной степени не точен и невежествен. Вероятно, невежество и желание стать первым побудило Джерарда скрыть получение картофельных клубней от Клузиуса и необоснованно впутать в это дело Виргинию.

Неточность Джерарда привела к тому, что в английском наименовании картофель до сих пор остался бататом, а настоящий батат им пришлось назвать сладким бататом. Впрочем, в истории распространения картофеля в Англии было немало и других недоразумений и курьезов.