В один из солнечных дней 1524 года в речном порту Севильи
царило оживление. Два хорошо вооруженных парусника покачивались на волнах
Гвадалквивира. Они были готовы по первому сигналу поднять паруса и отправиться
в путь.
У причалов севильского порта стояла суматоха. В сутолоке
никто не заметил, как худенький мальчик проскользнул мимо зазевавшихся
вахтенных и скрылся в трюме одного из парусников. Так тринадцатилетний Педро
Сиеза де Леон отправился к берегам далекой и заманчивой страны Перу,
раскинувшейся вдоль берегов Тихого океана. Мужественное сердце мальчика
преодолело все трудности долгого пути. И никто не мог предполагать тогда, что
тайный пассажир пиратского парусника впоследствии прославит себя как
исследователь быта перуанцев и внесет вклад в мировую земледельческую науку
описанием неизвестных европейцам культур.
В Перу Педро внимательно изучал растительность Нового Света,
открывая все новые и новые культуры, возделываемые местным населением. Все свои
наблюдения он записывал, делал зарисовки растений.
Осенью 1538 года Педро Сиеза обнаружил в долине реки Каука
(на территории нынешней Колумбии), а потом в Кито (нынешний Эквадор) индейские
плантации неизвестного на его родине клубнеплодного растения. Клубни инки
называли «папой» и употребляли их в пищу.
Педро не знал тогда, что годом раньше люди с другой эскадры
под командованием капитана Гонсало Хименеса де Кесада тоже находили клубни в
жилых местах, покинутых индейцами. За внешнее сходство с известными испанцам
грибами клубни тогда называли трюфелями. Один из команды капитана Гонсало –
Юлиан Кастельянос впоследствии написал книгу «История нового государства
Гренады». В ней он, между прочим, рассказывал, что индейцы были напуганы
появлением у их берегов кораблей Гонсало и, завидя неведомых им людей, покинули
свои жилища. В них испанцы обнаружили кукурузу, бобы фасоли и «трюфели – ...мучнистые
корни хорошего вкуса, вполне приемлемый дар для индейцев и деликатное блюдо
даже для испанцев».
Но книга Кастельяноса вышла, вероятно, позднее, чем Педро
Сиеза де Леон возвратился на родину. В 1553 году в Севилье появилась его книга
под названием «Хроника Перу». В ней была глава, посвященная сельскому хозяйству
Перу с описанием новых для европейцев культур, где упоминается и клубнеплод,
называемый индейцами «папой».
«Папа, – писал Педро Сиеза де Леон, – это особый род
земляных орехов; будучи сварены, они становятся мягкими, как печеный каштан;
при этом они покрыты кожурой не толще кожуры трюфеля».
Индейцы употребляли «папу» не только в вареном виде, но и
заготавливали клубни впрок, подвергая их особого рода сушке.
Описывая возвышенную местность Кольяо, Сиеза де Леон
рассказывает, что селения перуанцев окружены полями. Питается население
«папой». Жители сушат «папу» на солнце и сохраняют от урожая до урожая. В
высушенном виде «папу» называют «чуньо», которое очень высоко ценят.
Многие испанцы возвращались на родину богачами благодаря
тому, что занимались перевозкой и перепродажей этого продукта в населенных
районах.
Приготовление «чуньо» вызывалось, вероятно, не только
желанием создать продовольственные запасы, но и тем, что среди возделываемых
сортов попадалось немало таких, клубни которых содержали горькие вещества. Для
сушки клубни рассыпали под открытым небом. Заморозки, осадки, ветер и солнце
делали свое, клубни подвяливались, морщились, затем женщины и дети топтали их
босыми ногами, освобождая от кожуры, и выдавливая воду. Размятые ногами клубни
еще некоторое время подвергались действию мороза, солнца и ветра и окончательно
высыхали, теряя при этом свою горечь.
Для индейцев «папа» служила основным продуктом питания.
Поэтому они обожествляли «папу». По убеждениям индейцев, картофель имеет
«душу», неурожайный год – это значит «душа» картофеля требует жертвоприношений.
Были специальные обряды поклонения и жертвоприношения во имя картофельной
«души».
«Хроника Перу», составленная Педро Сиеза де Леон, – первый
печатный труд, в котором появилось упоминание о клубнеплоде – картофеле.
Однако вывезенный из Перу картофель не достиг Европы: то ли
матросам не удалось обнаружить «папу» в сыром виде, то ли клубни попортились в
дороге, только среди растений, привезенных из Нового Света, картофеля не
оказалось.
Новый клубнеплод европейцы увидели и попробовали на вкус
несколько позднее, когда испанские корабли, огибая мыс Горн, останавливались у
берегов Чили и вели меновую торговлю с местными индейцами. На стоянке в Араукании
(территория южной Америки, населенная группой индейских племен, говорящих на
родственных языках, – теперь это Чили) мореплаватели меной заполучили клубни
картофеля и назвали их «земляными орехами». Вместе с другими товарами «орехи»
были привезены в Испанию. Однако земледельцам Испании они не понравились. Из
Испании «орехи» попали в Италию, где и были оценены по достоинству. Там
заметили, что клубнеплод не требует больших затрат на обработку и дает хороший
урожай, отметили высокие вкусовые качества клубней, сытность их, а главное –
доступность возделывания этого пищевого продукта. Сначала итальянцы называли
его «перуанский земляной орех». Но потом они тоже нашли внешнее сходство с
трюфелями и, подобно испанцам, назвали его «тартуффоли», т. е. трюфели. Под
этим названием новый клубнеплод и вошел в языки народов Европы. Однако это
название в том или ином языке претерпевало какие‑то изменения: итальянское
«тартуффоли» превратилось в «тартофель», а позднее и в «картофель».
Были попытки по‑иному объяснить название картофеля. В
частности, некоторые научные сотрудники Ростокского университета ГДР уверяют,
что название «картофель» произошло от двух немецких слов: «крафт» – сила и
«тойфель» – дьявол. Крафттойфель потом преобразовалось в картофель. В немецком значении
это слово означает «дьявольская сила», т. к. клубни картофеля отличаются
высокой калорийностью. Эти уверения отдельных ученых сомнительны, так как
картофель в Германию пришел позднее, чем он появился в Италии, где клубни уже
имели это название.
Профессор исходил, вероятно, из того, что некоторые продукты
из картофеля действительно получили свое название из немецкого языка. Например,
слово «крахмал» – немецкого происхождения. Германия первой нашла способ
извлечения крахмала из клубней картофеля, и он получил название «крафтмел»:
«крафт» – сила, и «мел» – мука. «Крафтмел», таким образом, можно перевести на
русский язык, как «сильная мука» или «мука, придающая силу», что вполне
соответствует пищевым достоинствам крахмала.
Как же и когда попал картофель в Европу?
Ученые пока еще не имеют единого мнения на этот счет: одни
предполагают, что именно с первыми испанскими кораблями прибыли первые клубни
перуанского картофеля и были посажены как диковинки в дворцовых садах, другие
же сходятся на том, что, если с первыми кораблями и были привезены первые
клубни в Испанию, то они не стали родоначальниками современного европейского
картофеля. Прародителями возделываемых теперь сортов картофеля были клубни,
завезенные из Чили и острова Чилое несколько позднее.
Картофель относится к многочисленному семейству пасленовых,
роду солянум. Перуанский картофель принадлежит к виду андийскому – по названию
южноамериканских гор Анд. Современный же картофель относится к виду туберозум
(клубненосный). Он и есть потомок того картофеля, который люди культивировали
когда‑то в Араукании (Чили и на острове Чилое).
Это и дало ученым основание считать, что родоначальниками
теперешних сортов, получивших распространение в Европе, были клубни или семена,
вывезенные из Чили. Такой точки зрения придерживается известный ботаник С. М.
Букасов, исходивший в Южной Америке не одну тысячу километров в поисках родины
картофеля. Такого же мнения и академик ВАСХНИЛ П. М. Жуковский.
Итак, первыми узнали картофель испанцы, но когда это
произошло, точно неизвестно. По ряду документов оказалось возможным
приблизительно установить дату, когда испанцы ввели картофель в культуру.
Найдены записи в расходных книгах госпиталя в Севилье, где написано, что в 1576
году картофель входил в число постоянно закупаемых продуктов.
Из других источников известно, что картофель завезен в
Испанию в 1565 году.
В Италии картофель возделывали как садовый овощ до 1580
года, и там он получил всеобщее признание в течение нескольких лет. Из Италии
картофель проник в Бельгию, примерно в середине 80‑х годов XVI‑го столетия. Но
здесь он некоторое время оставался редкостным растением ботанических садов.
В 1588 году французский ботаник Карол Клузиус получил из
Бельгии несколько клубней картофеля от Филиппа де Сиври. Вспоминая позднее об
этом, Клузиус писал:
«Первое упоминание об этом растении я нашел у Филиппа де
Сиври, префекта города Монс в Бельгии, который прислал мне в Вену в Австрии в
начале 1588 года два клубня с плодами (ягодами). Он писал, что получил их под
наименованием таратуфли от одного приятеля, папского легата в Бельгии.
– Я велел сделать рисунок с живого растения с двумя
таблицами, одну, изображающую цветы и плоды, а другую – корни и клубни».
Далее Клузиус недоумевает:
«Откуда его получили итальянцы, они не знают, но я уверен, что
они получили его из Испании или Америки. Удивительно, что сведения об этом
растении так поздно поступили к нам, несмотря на то что оно стало уже обыденным
и часто встречалось в некоторых частях Италии, где, говорят, едят вареные
клубни с бараниной, так же как ее едят с репой или корнями моркови. Его даже
употребляли на корм свиньям; но еще более удивительно, что он был неизвестен в
школе в Падуе, до моей посылки из Франкфурта клубней моим друзьям, изучавшим в
Падуе медицину. Нет сомнения, что это и есть растение, описанное Петрусом Сиеза
под наименованием «папа», которое впервые было встречено им в Попаяне в
Колумбии».
Один из полученных из Бельгии клубней Клузиус высадил в
Венском ботаническом саду и таким образом положил начало культуре картофеля в
Австрии. Второй же клубень он увез в Германию в связи с переездом во Франкфурт‑на‑Майне.
Вероятно, в связи с переездом на новое место жительства обстоятельства
сложились так, что Клузиус не смог сразу же, в 1588–1589 годах, сделать
ботаническое описание нового растения. Только в 1601 году он описал картофель в
своей книге «История редких растений». В этой книге Клузиус, между прочим,
пишет, что картофель становится довольно обычным растением в большинстве садов
Германии, так как оно довольно плодовито.
Из Германии картофель был вывезен в Нидерланды,
предположительно в 1594 году. Вероятно, в это же время Клузиус послал картофель
швейцарскому ботанику Каспару Бохену и некоторым другим ботаникам и врачам
Швейцарии, а оттуда он проник во Францию.
Каспар Бохен первым дал общепризнанное ботаническое название
картофелю. В 1596 году он описал его под ботаническим названием «солянум
туберозум», т. е. «паслен клубненосный». Под этим названием картофель известен
и в настоящее время. В каждой стране картофель получал свое народное название,
и почти все они происходят от первоначального названия, присвоенного
первооткрывателями – испанцами, затем итальянцами. Во Франции, например,
картофель называли «помме до терре», то есть земляное яблоко, в Германии –
«эрдбирне», то есть земляная груша, а с XVIII века – «картофель», от
итальянского «тартуффоли». У голландцев картофель носит название «Ааардаппель»,
что в переводе тоже означает «земляное яблоко», а у финнов картофель именуется
«тарту» – тоже от итальянского «тартуффоли».
Ботаническое описание картофеля люди пытались дать еще до
Бохена. Например, английский ботаник Джон Джерард, который в списке растений
своего сада упоминает (1596 г.) новый клубнеплод под индейским названием
«папа». Но в 1597 году он внес большую путаницу, и ученые мира распутывали ее
почти триста лет. В своей работе «Гербарий общей истории растений» Джон Джерард
дал правильное описание картофеля под неправильным названием «батат из
Виргинии», явно спутав картофель с другим клубненосным растением из семейства бобовых
– опенауком. Джон Джерард утверждает, что корни этого растения были получены из
Виргинии, где оно растет в естественных условиях и процветает у него в саду не
хуже, чем на своей родине. В действительности же в Виргинию (штат на востоке
Северной Америки) картофель был завезен лишь через 120 лет после опубликования
сочинения Джона Джерарда. В Америку картофель попал из Ирландии и поэтому
получил название «ирландский батат».
Почему Джон Джерард дал неправильное название картофелю,
точно неизвестно. Но его биограф Джексон впоследствии жаловался, что Джерард
был в известной степени не точен и невежествен. Вероятно, невежество и желание
стать первым побудило Джерарда скрыть получение картофельных клубней от
Клузиуса и необоснованно впутать в это дело Виргинию.
Неточность Джерарда привела к тому, что в английском
наименовании картофель до сих пор остался бататом, а настоящий батат им
пришлось назвать сладким бататом. Впрочем, в истории распространения картофеля
в Англии было немало и других недоразумений и курьезов.
|